В календаре немало памятных дат, связанных с трагическими страницами мировой истории. Но одна дата, попавшая в календарь в середине ХХ века, стоит особняком. Этот день стал одновременно и символом величайшей трагедии и скорби, и символом стойкости и беспримерного мужества людей различных наций и народностей, волею судьбы оказавшихся в застенках фашистских лагерей смерти во время Второй мировой войны.

Речь идет об 11 апреля 1945 года — дне начала восстания в Бухенвальде. Более 21 тысячи заключенных, включая 914 детей, самому младшему из которых едва исполнилось четыре года, были спасены от уничтожения. Позже этот день был принят ООН как дата, когда планета отмечает Международный день освобождения узников фашистских концлагерей. По данным историков, на территории Германии и оккупированных стран действовало более 14 тысяч концлагерей, тюрем и гетто. За годы войны через них прошли около 18 миллионов человек (пять миллионов — граждане СССР), более 11 миллионов были уничтожены.

Кажется, так давно это было. Но не для тех, кто прошел сквозь ужасы фашистских застенков. Биографии этих людей — настоящие уроки мужества для молодого поколения. По признанию самих эсэсовцев, узник, продолжительность жизни которого в лагере составляла менее года, приносил нацистам почти полторы тысячи рейхсмарок чистой прибыли.

На сегодняшний день в Череповце проживают 106 бывших несовершеннолетних узников фашистских концлагерей. Но есть и те, кто пережил оккупацию. Та же колючая проволока, жестокость, ненависть… Череповчанка Людмила Сабурова родилась за два дня до начала войны, 20 июня 1941 года, в городе Старая Русса Новгородской области. Отец, Николай Шептунов, даже не успел взять на руки новорожденную дочку, лишь увидел ее из окна роддома и ушел на фронт. Воевал, не щадя себя, защищал Родину и родных, гнал фашиста прочь. Дошел до Берлина и вернулся домой. А родного очага на привычном месте не оказалось, дом был сожжен дотла.

Семью к великой радости он нашел — ютились в немецком блиндаже. В полном составе: мать, жена и трое детей — живых, но исхудавших и повзрослевших от перенесенных испытаний. Навстречу папе выбежала четырехлетняя девочка. Два незнакомца — отец и дочь — встретились впервые. Им только предстояло узнать друг друга.

Пока Николай Шептунов воевал, его семья пыталась выжить в фашистской оккупации. Нет, это не был концлагерь во всем его извращенном, бесчеловечном обличье, это была другая форма уничижения «низшей» нации.

«Наш город почти сразу же захватили немцы. Сожгли дом. Бабушка, мама, двое моих братьев и я, малютка, остались на улице практически без вещей. Сначала мы жили в картофельной яме, а потом немцы нас перевезли из Старой Руссы вглубь Псковской области. Там они чувствовали себя уже хозяевами, — рассказывает Людмила Сабурова. — Мы жили вместе с другими нашими в зоне за колючей проволокой в деревянном доме. Мама работала дояркой. Немцы дояркам платили продовольственными пайками, объедками. Однажды мой брат пытался стащить консервную банку с остатками тушенки, так они ему чуть руку не отрубили… Я была совсем малютка, представьте, фашисты иногда мне перебрасывали кусочки шоколада, но до меня они не доходили, мои братья быстро все съедали».

Детство закончилось, так и не начавшись. Нет безоблачного неба, все куда-то исчезло, остался лишь чужой дом, скудный быт, постоянное чувство голода и тоска по маминым вкусностям, непрерывный страх, злые и жестокие люди в военной форме. Но дети держались. Сами, как могли, вели хозяйство. Бабушка нянчилась с маленькой Людой. Мать вкалывала на ферме, приходила домой и просто валилась от усталости. Чтобы дети не голодали, отдавала им почти всю еду, о себе не думала.

«Я всегда говорю, что мы остались живы только благодаря матери. Она не жалела себя, трудилась, оберегала нас. Я помню, что мы с братьями сами старались раздобыть еду. Помню, мы собирали колоски. Иногда нам за это давали хлеб. Ранней весной собирали мерзлую картошку. Чистили ее и терли. Это была наша еда»,— вспоминает Людмила Сабурова.

Дети есть дети, им нужны игрушки. А какие могли быть развлечения под зорким оком врага и в чужой стороне?

«Зимой лепили снеговиков. Елки украшали самодельными игрушками, делали их из всего, что было под рукой. Летом играли с песком или глиной. Конечно, обычных игрушек не было. Играли в прятки, мастерили какие-то домики»,— говорит Людмила Сабурова.

Те годы — это боль, ужас, смерть и жуткие кадры, сохранившиеся в памяти на всю жизнь.

«Мы видели страшные пожарища, и как дети разрывались на минах. А Старая Русса до сих пор до конца не разминирована», — вздыхает Людмила Сабурова.

Фашист фашисту рознь, говорит героиня. Ее мама рассказывала, что были среди них человечные, но в основной массе — жестокие враги:

«Мама говорила, что они были очень разные. Те, которые сожгли наш дом, — нацисты, были очень жестокими. Они спалили все дома. В Псковской области они относились к нам как к людям второго сорта. Но иногда некоторые сопереживали матери, говорили, что у них тоже есть дети, что они не хотели войны, но их заставили воевать. Но в целом дружеского чувства к нам не проявляли. Нас никуда не выпускали из-за колючего ограждения. Мы были в полной изоляции. Поэтому и получили статус узников фашизма».

Семью Шептуновых и десятки других освободили партизаны в конце 1944-го. Шептуновы вернулась в Старую Руссу. Но жить было негде, пришлось занять построенный фашистами блиндаж. Воду носили от родника, согревались костром, на нем же готовили, спали на земле. И так почти год.

«В конце 1945-го вернулся отец с фронта. Он сразу сказал, что будем строить дом. Время было тяжелое. После войны не стало проще с едой и условиями. Кругом была разруха. Но мы выстояли. Наверное, благодаря трудолюбию и желанию жить. Дом построили. Началась новая жизнь всей семьей. А вскоре родилась моя сестра. Нас стало четверо — двое братьев и две сестры».

Шестилетняя Людмила в послевоенные годы орудовала серпом, доила коров. Годы шли, девочка взрослела, а жизнь менялась к лучшему.

«В Череповец я попала по распределению. Училась в Новгородском институте на биологическом факультете. Вышла замуж. Мой муж, кстати, из Сазоново Чагодощенского района. В Череповце я сначала работала учителем биологии в школе № 2, — рассказывает Людмила Сабурова.— Потом устроилась в Череповецкий пединститут на факультет начального образования. Затем меня отправили в аспирантуру в Ленинград. Стажировка и три года очной аспирантуры, защита кандидатской диссертации, и вот почти 40 лет работаю на кафедре дошкольного образования, теперь уже ЧГУ».

37 лет Людмила Сабурова занимается экологией, учит бережному отношению к природе воспитанников детских садов. И уже 15 лет возглавляет секцию узников концлагерей. Да, это лишние хлопоты, но ей это не в тягость. Сейчас в секции 120 человек — сильных, стремящихся к жизни.

«Все мы пережили очень трудные годы. Нам приходилось бороться за жизнь. И это нас всех закалило, — делится Людмила Сабурова. — Я по себе чувствую. Мне не хочется сидеть без дела. Хочу быть активной, полезной. Моя работа в дошкольном секторе дает возможность соприкасаться с детством. Отличие в том, что они знают больше, чем мы тогда, но мы умели больше, чем они. Мы в их возрасте были намного взрослее».

Годы невзгод в раннем детстве вынесли свой вердикт — своих детей у них с мужем нет. И Людмила Сабурова отдала всю себя, свое тепло и любовь воспитанникам детских садов, а еще больше — племянникам и их детям. Внуки — так она называет милые лица на фотографиях. Сегодня их четверо, есть уже и правнучка.

«Не имея своих детей, мне кажется, что я воспитала очень много детей. Это мое счастье. Вот это дочь моего брата и внук Артём. Мы живем рядом, они тоже приехали сюда, в Череповец. Я помогала воспитывать Ларису. Потом ее сына Артёма, ему сейчас 12. Кстати, Лариса пошла по моим стопам. Сейчас работает в детском саду № 98 специалистом по экологии. В Череповец переехала и моя сестра Вера. У нас здесь организовалась такая наша маленькая семья. А еще у меня есть большая семья в дошкольном секторе. У меня много выпускников. Я очень счастлива, я всю жизнь занималась любимым делом. Рядом были прекрасные коллеги-преподаватели и чудесные студенты. Мы до сих пор встречаемся. Моя работа давала и дает заряд энергии, я по-прежнему работаю в университете на полставки. На полную уже тяжело», — признается череповчанка.

В свои 72 Людмила Сабурова возделывает дачу в Сазоново. И не маленькую — 18 соток. Выращивает овощи и даже посадила вишневый сад. Зимой бегает на лыжах, с удовольствием катается на коньках. Заядлый велосипедист и водитель с приличным стажем — машину водит уже 20 лет. Жизнь продолжается!


Людмила Макарова