Руководитель череповецкого народного ансамбля танца «Северные зори» Татьяна Изюмова в октябре стала обладателем престижной государственной премии «Душа России». За 16 лет руководства ансамблем Татьяна Изюмова превратила самодеятельный коллектив в поистине народный. Как в условиях нехватки финансов не просто держаться на плаву, а еще и успешно представлять область за рубежом, что такое русский народный танец для россиян и для иностранцев, хореограф рассказала cherinfo.ru.

— Татьяна Викентьевна, в 2004 году вы уже получали аналогичную премию. Что для вас означает новая награда?

— Да, первую премию «Душа России» я получила в 2004 году. Но на одной славе далеко не уедешь. Ее нужно постоянно подкреплять делами, поэтому вся наша команда — балетмейстеры, администраторы и танцоры — находится в непрерывном развитии. На конкурсах мы представляем свои авторские номера, это и ценится. В жюри — мастера своего дела, привозить чужой или рядовой номер — неактуально. Недавняя поездка во Вьетнам — это также результат наших достижений. Если бы о нас не знали, не ценили, то и не пригласили бы на фестиваль.

— Трудно представлять Россию за границей?

— Нашему коллективу — нет. Нам очень приятно, что зритель открывает что-то новое для себя в русской пляске. Отмечу, ездить за границу и представлять Россию достойно могут только несколько непрофессиональных коллективов.

— То есть ансамбль «Северные зори» до сих пор считается самодеятельным коллективом? Как танцорам удается совмещать профессии?

— Это действительно проблематично. Меня часто спрашивают, почему мы, достигнув такого уровня, до сих самодеятельный, а не профессиональный коллектив. Решение этого вопроса не относится к моей компетенции. Чтобы такой огромный коллектив стал визитной карточкой города и области, нужны дополнительные расходы. Часто звучит мнение, что если есть другая основная работа, то занятия танцами — просто самодеятельность. Но не артисты виноваты в том, что искусством у нас прокормиться сложно. И для кого какая работа основная и любимая — это вопрос индивидуальный и спорный. При выезде на гастроли и фестивали артистам приходится брать отпуска за свой счет и терять в зарплате. Но они ради танца готовы идти на такие жертвы. Когда губернатор поздравлял меня с последней победой и поинтересовался нашими проблемами, то я посетовала на этот факт.

— Много желающих заниматься в «Северных зорях»?

— Наш коллектив считается одним из самых многочисленных. Порядка 300 детей занимается в студии, в основном составе ансамбля — 60 человек. Многие думают, что народный танец — это два притопа, три прихлопа. Но прежде чем дойти до настоящего народного танца, каким вижу его я, необходимо преодолеть большой путь: развитие в образах, классический танец, без которого невозможно постичь народный сценический. И далеко не все добираются до жизнеутверждающего, мощного, раскрывающего самые лучшие черты человека и его духа народного сценического танца.

— Раз уже заговорили о молодежи, детях, то этой категории зрителя, наверное, был бы ближе стилизованный народный танец. Вы используете это направление?

— Искусство этнического танца должно быть созвучно времени. Чтобы на концерты ходили не только те люди, которые понимают, что нужно ценить народную культуру, но и молодежь, которая гордится своей культурой и страной. В авторском танце большую роль играет балетмейстерское решение, способное как испортить народный мотив, так и сделать его доступным для понимания и восприятия каждого. Я в этих случаях ввожу идею, драматургическую основу, идет развитие хореографического текста, многоплановость хореографического рисунка. Но главное мое требование к стилизованному танцу — это не показывать русского человека этаким дурачком на сцене. Для создания образа русского человека недостаточно надеть шапку-ушанку, взять под мышку гармонь, еще медведя на поводке… На гастролях порой приходилось сталкиваться именно с таким представлением о России и русском мужике. Мы же должны показать обратное: мужественность, отвагу в мужских танцах, женственность, скромность и задор — в женских. Пусть будет широта и удаль характера, но чтобы это выглядело не смешно, а гордо.

— Ваши воспитанники, достигшие высокого уровня профессионализма, создают собственные студии. Конкуренцию ощущаете?

— Когда организовали ансамбль «Русский Север», от нас ушел основной костяк. Тот коллектив профессиональный, артисты получали зарплату. Это, конечно, был удар, и провал в коллективе ощущался. Но у нас была студия, и мы со временем вырастили замену. Но в остальном на уровне Череповца равных нам коллективов нет. Мы единственные, кто занимается исключительно хореографией, танцевальными постановками. Есть коллективы, с которыми мы можем поспорить по качеству концертных программ, но не в танцевальном жанре. Поэтому у каждого коллектива свой зритель, своя ниша, а конкуренция лишь относительная.

— Сколько средств уходит на создание образов и кто обшивает ваш коллектив?

— Костюмы артистов — самая затратная часть бюджета после перелетов и проживания на гастролях. Стоимость одного женского костюма с кокошником доходит до 30 тысяч рублей. А если на сцену выходят 32 девушки? А еще и мужские костюмы. И это только на один танец! В основном составе у нас 60 человек. Массовыми считаются номера «Красный сарафан», «Вологодские кружева», «Русское поле» и «Народная рапсодия». Для таких номеров костюмы заказываем. Небольшие партии, восемь-двенадцать костюмов, можем отшить самостоятельно. В коллективе шьем я и наш костюмер Эдит Кострина. В этом случае женские сарафаны могут обойтись порядка 160 тысяч рублей. Но и эти деньги нам никто не дает, их нужно заработать. А сделать билеты по тысяче рублей мы, сами понимаете, не можем. Поэтому костюмы бережем как зеницу ока. Реставрируем своими силами, на кокошниках бисер моя дочь уже перебирала. А как мы бережем вологодские кружева! Ведь они стоят запредельно. Немало затрат и на обувь, ее нужно много. Туфли для женщин стоят около трех тысяч рублей, сапоги мужские — четыре тысячи. Красные туфли и черные сапоги можно использовать не больше двух лет, при условии что за ними тщательно ухаживают, мелкий ремонт каждый артист производит самостоятельно.

— Вы уже затрагивали вопрос преемственности поколений. С педагогическим составом проблем не возникает?

— Пока нет, но о будущем нужно думать. После училища молодежь предпочитает идти не на сцену, а в фитнес-клубы. Научить ребенка танцевать, подготовить к сцене, поставить осанку — непросто. Это тяжелый труд, сердце, душа, здоровье педагога. Проще пойти в фитнес-центр, где не нужно говорить: «У тебя поворот головы на 25 градусов ушел, нога не под тем углом». Там заработок зависит от количества человек в группе. А ведь из хорошего балетмейстера еще нужно вырастить педагога. Мы учим детей не просто танцевать, а выходить в социум, общаться с людьми, вести себя в обществе.

— Сейчас в разработке есть что-то новое?

— Уже несколько лет я пытаюсь реализовать программу «Фантазии на русскую тему». Даже если минимизировать ее до предела, то необходимо более трех миллионов. Это спектакль в поддержку наших народных промыслов. Но там нужен такой костюм, чтобы во всей красоте и полноте донести до зрителя прелесть промыслов Вологодчины. Нужно привлекать бизнес, чтобы найти средства, но у многих бизнесменов позиция такая: сколько вложил, столько и отбить нужно. В культуре это нереально. Здесь мы другим должны получать прибыль. Например, тем, что умы и сердца последующих поколений будут направлены в правильное русло. А еще подумать, как выгодно наш край будет представлен за границей и в регионах страны. Наши бизнесмены такими критериями пока не мыслят. А «Северные зори», я считаю, — это нематериальное наследие России.


Светлана Долгова