Врач-репродуктолог из Санкт-Петербурга, доцент кафедры акушерства и гинекологии университета имени Мечникова Андрей Иванов провел в Череповце обучающие встречи с врачами городского роддома и женских консультаций. Каковы шансы родить по программе ЭКО, в каком возрасте процедура наиболее результативна и как правильно выбрать клинику для искусственного оплодотворения, у петербургского специалиста поинтересовался журналист cherinfo.ru.

— Андрей Валентинович, что такое на самом деле бесплодие?

— Все, начиная от вирусов и заканчивая нами, стремится к размножению. Если этого не случается, вирусы не сильно задумываются, а каждая девочка с детства готова стать матерью. Бесплодие — проблема и этой девочки, и ее семьи. Это и государственная проблема, потому что за этим следуют демографические последствия. Если за год регулярной половой жизни без предохранения женщина не забеременела, это уже проблема. Это повод для визита к врачу.

— В России бесплодие частое явление?

— Для медицины все равны, проблема не может быть российской, китайской… Больше всего ЭКО делают в Китае, потому что количество бесплодных всегда кратно количеству жителей. Если кто-то говорит о конкретных цифрах, это неправда. Если у пары уже есть ребенок, а больше забеременеть не получается, они не идут в женскую консультацию, у них все хорошо. В Германии подсчитали обращения пар в консультацию. Выяснилось, что каждая четвертая пара не обращается по поводу бесплодия в медучреждения. Демографы утверждают, что если бесплодие среди семейных пар превышает 15%, то при среднеевропейской рождаемости смертность доминирует. Поэтому в Европе заинтересованы в исправлении ситуации. Лидером является Исландия — 6% новорожденных детей после ЭКО. Но если мы решаем проблему бесплодия, то решаем проблему конкретной семьи. Конкретной китайской паре, у которой нет ребенка, неинтересно, что население страны полтора миллиарда. Мы укрепляем семьи, помогаем получить им то, что они хотят, — ребенка. А государство получает дивиденды, — за счет числа новорожденных и за счет того, что укрепляется общество, семья, женщина становится матерью (а у женщин после родов даже психотип меняется), муж работает уже именно на семью. Это основные задачи репродуктивной медицины.

— ЭКО — дорогостоящая процедура. Можно ли ее пройти бесплатно?

— С 2013 года ЭКО делается бесплатно, все виды бесплодия включены в ОМС. По обычному полису пара может прийти и сделать ЭКО. Кратность процедуры обсуждается, но пока ограничений нет — можно сделать хоть десять циклов. Но реальное понимание приходит тогда, когда все переведено в рубли. Сегодня в Петербурге 330 миллионов рублей выделено на ЭКО. Это много, но это всего две с половиной тысячи циклов. Город с пятью миллионами населения нуждается как минимум в пяти тысячах циклов. Значит половина женщин будет делать ЭКО платно. Некоторые сами отказываются от бесплатной процедуры — не доверяют.

— ЭКО — это единственный способ лечения бесплодия?

— Это самый эффективный способ, который дает самый высокий процент новорожденных. У тех, кто может получить помощь без ЭКО, возникает проблема позднего деторождения. Эта проблема глобальная. Сместилась точка рождения первого ребенка. Европа уже устала над этим работать. В России тоже есть такая проблема, даже не касаясь бесплодия. Когда женщина переносит рождение ребенка за 35 лет, проблема в любом случае возникает, а времени для ее решения практически не остается. Можно попробовать классическим методом вылечить бесплодие, но с риском остаться совсем без детей. Ведь гарантированный период для размножения — до 27 лет. С 20 до 27 лет беременность получается такой, какой она должна быть по природе. До 37 лет это тоже возможно, но уже без гарантий, с риском. Беременность после 37 — скорее исключение из правил.

— Часто ли к вам обращаются женщины старше 40, и как вы поступаете?

— Как ни печально, но часто. Репродуктивная функция работает не всю жизнь. У мужчин она не имеет ограничений, а женщина постоянно тратит яйцеклетки. До 27 лет у женщин есть суперклетки, со 100-процентным результатом. До 37 лет такие клетки попадаются все реже. А потом они практически отсутствуют, они уже выбраны в раннем возрасте. Надо определить точку, где наступает финал, потому что с определенного момента ЭКО становится шарлатанством. Можно его делать, пока деньги у пациента не кончатся, но результата не будет. Эту границу американские коллеги определили: 44 года — это финал для женщины. После это уже будут донорские яйцеклетки. Но донорство нельзя рассматривать как обычное размножение. Это протезирование функций. Если женщина родит в 55 лет, то все СМИ прокричат об этом. Такое событие может произойти раз на миллион. Женщины зачастую надеются: «Может, я та самая, из миллиона?». Но это не лотерея. Шансы малы, процедура затратная, а результат я могу сказать заранее. Поэтому я буду чувствовать себя шарлатаном, а женщина — обиженной. Кроме того, в 45 лет и старше, как правило, есть болезни, которые не позволят нормально выносить и родить ребенка. Конечная же цель акушерства и гинекологии — здоровые мать и дитя. Врачи, зная все последствия, будут отговаривать женщину для ее же здоровья. Печально, что некоторые к рождению ребенка подходят в 45 лет. А почему? Карьера, жизненные искушения… Время ушло — а ребенка нет. Женщина должна понимать: если она хочет семью, мужа, детей, то это должно быть сделано до 30 лет.

— Какова вероятность забеременеть от искусственного оплодотворения с первого раза?

— С первого, второго и третьего раза вероятность примерно одинаковая. В хороших клиниках стараются ниже 40% не опускаться. Это как барабан на «Поле чудес»: 40% — это сектор вероятности забеременеть. С какого раза прокручивания барабана выпадет этот сектор? Кому-то везет с первого раза, кому-то — с третьего, кому-то — только с четвертого. Вероятность одинаковая. Но мы в конечном итоге достигаем того, ради чего женщина пришла к нам.

— Какие виды бесплодия неизлечимы?

— Со всеми случаями можно работать. Единственное, при определенных проблемах включаются донорские программы, суррогатное материнство — это способы деторождения, которые немножко подменяют саму идею. Для ЭКО — максимально приближенного к естественному зачатию — самое главное, чтобы у женщины были клетки для размножения. А это напрямую зависит от возраста.

— А что вы можете сказать о мужском бесплодии?

— Как правило, все связывают эту проблему с вредными привычками. Но главным «демоном» на этой планете является экология. Мужское бесплодие завязано на экологической ситуации. У мужчины половые клетки вырабатываются постоянно, влияют на них и пестициды, и гербициды, и фунгициды — то, что мы получаем с водой и едой. Плюс еще куча веществ, специфичных для каждого региона. Первые серьезные исследования мужского бесплодия сделаны в Бельгии. Выявили, что недуг встречается в сельхозрайонах, где на полях использовали вещества для повышения урожая. Сохранение экологии, ранний подход к деторождению, заключение браков в 20—25 лет — это природный уход от проблемы.

— Часто женщины-одиночки хотят сделать ЭКО?

— Ребенок — семейное дело. Но у нас либеральное семейное законодательство — вместо мужа может быть просто партнер. Женщина больше решает свои эгоистические задачи, нежели думает о будущем ребенке. По своей природе женщина ищет вторую половину, потом склоняет мужчину свить гнездо, потом отложить туда яйца, затем заботиться о безопасности этого гнезда, кормлении потомства. Это и в работах Энгельса, посвященных семье, есть. И вот женщина приходит к нам и говорит, что за всю жизнь не встретила пару. Если бы она раньше поставила задачу завести семью, гнездо, то такой проблемы у нее не было бы. Такая женщина привыкла жить одна. Ее будет раздражать мужчина, она не задумывается, что и ребенок ее будет раздражать. Призыв к рождению детей в молодом возрасте — это не работа врачей. Это что-то на государственном, социальном уровне. Наверное, надо больше работать со школьницами.

— Есть ли противопоказания для ЭКО?

— Несложно пробежать стометровку в школе, но если 50-летнюю женщину мы попросим пробежать пять километров, то получим осложнения. Роды — это нагрузка кратно больше, чем спорт. Важно, чтобы организм был готов. Основные противопоказания для ЭКО — соматические заболевания, что не даст нормально выносить беременность, родить здорового ребенка. Вторая составляющая, если говорить о госпрограмме ОМС, — у женщины должны быть свои клетки. В ОМС не входят те, кто нуждается в суррогатном материнстве или донорских клетках. Отчасти это, наверное, должно стимулировать женщин раньше ставить вопрос о беременности.

— Опасно ли ЭКО для жизни и здоровья?

— В неумелых руках и у стоматолога в кресле можно умереть. А если серьезно, то опасности при ЭКО исключены. Экстракорпоральное оплодотворение в России отметило в этом году 30-летие. Первая искусственная беременность получена в Москве в центре акушерства имени академика Кулакова. Родилась девочка. Ей уже 30 лет, у нее есть сын, живет она на Украине. Вот 30 лет назад было сложно, а сейчас это прописная технология. Все варианты осложнений и причин смерти детально разобраны, и, как правило, это была незрелость технологии. Технология ЭКО очень сложна, это миллион деталей. Представьте, что значит произвести эмбрион в искусственной трубе. Первые три дня, как и при естественном оплодотворении, он культивируется в трубе, а затем два дня в искусственной матке. Эмбрион считает, что он находится внутри матери.

— Как женщины ведут себя после ЭКО?

— Они всегда находятся в некотором недоумении: когда же что-то начнется — загорятся софиты, забьют фонтаны… Но ничего необычного или фееричного нет. Есть обычные визиты к доктору. Единственное, что делается под наркозом, — это забор яйцеклеток, потому что современная медицина настроена на то, чтобы не было боли, лишних ощущений. Перенос эмбрионов происходит вообще незаметно. Все стало достаточно рутинно.

— Искусственная беременность протекает как-то по-особенному?

— Репродуктивная медицина — это лишь соединение клеток, а дальше программа идет сама по себе, без участия врача. Подсуетиться в нужный момент, назначить какую-то витаминку доктор может, но все развивается само. И неважно, как эти клетки встретились — экстракорпорально или естественным путем. Весь процесс, зашифрованный в этих клетках, идет самостоятельно. Делать разницу в беременностях было модно лет 15 назад. Тогда говорили: более внимательно отнесемся к этой женщине, она после ЭКО, а эта сама зачала в 23 года, так что волноваться глупо. Единственное, в Европе лет 20 назад выявили, что дети после ЭКО лучше социально адаптированы. Скорее всего, от того, что эти дети очень желанные и долгожданные, для них родители создают все условия, окружают их любовью и заботой, отдают все самое лучшее.

— Как родителям записаться на ЭКО?

— Через здравоохранение региона. Четко прописано, что должен делать доктор женской консультации, какие анализы собрать, как подготовить к ЭКО. Дальше направить в клинику. Но первый шаг должны сделать родители — обратиться в женскую консультацию. Женщину ставят в лист ожидания, срок которого зависит от объема финансирования в конкретном регионе. Эта тема очень благодарная — вкладывая в этот раздел деньги, всегда можно отследить результат. Не то что, например, борьба с клещами. Невозможно сосчитать, сколько опылили леса. Любой чиновник понимает, что работа проведена, но гарантий, что он пойдет в лес и его клещ не укусит, нет. А с ЭКО все ясно: сколько женщин прошли процедуру, сколько беременностей, сколько новорожденных. Это всегда повод для гордости для власти любого уровня. Очень приятно, что ЭКО перестало быть на задворках финансирования. Было всего четыре квоты на весь Петербург, а сейчас две с половиной тысячи квот. Направление не стало приоритетным, но прогресс налицо.

— Бывает, что после ЭКО рождаются двойни или тройни?

— Это одно из осложнений. Одноплодность заложена природой, поэтому второй плод — несколько аварийный путь. Когда тройня, организм женщины и вовсе не понимает, что происходит. И дай Бог, чтобы все были здоровы. Ставить целью родить двойню или тройню нельзя. Чтобы исключать такую возможность, надо переносить один эмбрион, но это снижает результативность ЭКО. Это ножницы: выбираем, что важнее или легче — лечить пожизненно детей-инвалидов, полученных в результате рождения двойни или тройни, либо выделять средства на большее число циклов, так как при низком результате потребуется больше циклов, чтобы женщина забеременела. Например, в скандинавских странах больше одного эмбриона не переносят по закону. Двоен и троен у них нет, гораздо меньше травмированных детей и детей-инвалидов после родов. Но для этого нужны дополнительные средства. Это философский вопрос. Если клиника хочет показать высокий процент, то будет переносить больше эмбрионов, но чем это аукнется и женщине, и государству? Чаще врач убеждает женщину, что нужно переносить только один эмбрион. Пациентки же хотят сразу несколько — якобы видели в каком-то сериале, читали в газете… Но надо читать статистику — она не в пользу двоен и троен.

— Сколько все-таки эмбрионов переносят на практике?

— Это этика клиники. Перенос одного эмбриона — это признак хорошего тона среди клиник ЭКО. А клиник сейчас очень много. Пациент может узнать об уровне клиники, задав простой вопрос: «Сколько эмбрионов переносите?». Если говорят, что два-три, то это молодая клиника, которая бьется за результативность. А если в первый раз переносят только один эмбрион, то на такую клинику можно согласиться. Мы увеличиваем количество эмбрионов до двух лишь с четвертой попытки.

— Сколько эмбрионов от одной пациентки получается?

— У женщины берется в цикле до 15 яйцеклеток, они оплодотворяются, затем эмбриологи их наблюдают пять дней: скорость развития, структуру эмбриона. Например, первый и третий — идеальные, со вторым и пятым что-то чуть-чуть не так. Нормальный итог — от пяти до десяти эмбрионов, готовых к переносу. Но выбирается один, пациентке объясняют, почему только один. Эмбрион переносят, а остальные замораживают в жидком азоте. Максимальный период хранения — 12 лет. То есть пара может в течение этого времени зачать второго ребенка или третьего.

— Что такое хорошая клиника? Как выбрать лучшую?

— Сейчас очень много клиник. Я называю это болезнью роста. Когда отрасль развивается так быстро, неизбежно из-за новых медицинских центров падает общая результативность. По России сейчас как раз падение случаев беременности по ЭКО. По началу в Петербурге в госпрограмме участвовало лишь несколько клиник, процент беременности был 36. Сегодня 22 клиники, процент — 30.

— Как ранжировать клиники?

— Должны быть представлены все технологии. Прежде всего, крио, то есть заморозка эмбрионов. Это безопасно и удобно. Криобиология дала нам результативность до 70%. В клинике должны быть генетика, хорошая андрология, которая лечит практически все виды мужского бесплодия. Селективный перенос только одного эмбриона — это высокий уровень клиники. Учитывайте стаж работы сотрудников. Молодые клиники, конечно, имеют право на существование. Конкурентная борьба должна быть. В Питере начала работать система ранжирования клиник по результативности, но не клиника предоставляет данные, а комиссия в комитете по здравоохранению, которая собирает информацию о работе клиники. В итоге мы видим истинную картину. На формирование этой системы ушло почти четыре года. Но для пациента важен конечный результат, а не красивые слова в рекламных буклетах. Кроме того, нужно всегда искать своего врача, чтобы было доверие и взаимопонимание. Иначе ничего не получится.


Людмила Макарова